«Русский колосок» на французском троне

Добросердечие и настойчивость, твердость духа и талант дипломата, красота и уверенность – все это делало королеву Франции Анну достойной супругой короля. Она стала с годами приобретать большую популярность среди народа, чем ее высокородный супруг.

Когда, наконец, родился сын, по настоянию Анны он получил редкое в то время имя Филипп, которое стало чрезвычайно популярным на долгие годы в среде монарших особ.

Анна учила французов грамоте

Анна нередко думала о своей судьбе, что привела ее сюда, в этот странный край, где нет русских печек, а зимой здесь топят камины, которые чадят. И тогда Анна начертила местным печникам чертеж русской печки – они сказали, что это невозможно делать. На что Анна сказала, что в русских избах есть такие печки везде. Традиционное французское кушанье – лягушачьи лапы – вызывало отторжение, ведь Анна питалась в родительском доме по-другому. Об этом она слезно писала батюшке, Ярославу Мудрому, пытаясь хоть как-то облегчить тяжесть своей юной души. Анна удивлялась тому, что придворная знать здесь не стремится к знаниям — она насильно организовала для французских женщин ликбез, сама обучала их премудростям письма. Анна стала олицетворением революционного прогресса, что вызывало безграничное удивление французов, многие из которых удивлялись неуемной энергии королевы Франции.

«Здравствуй, разлюбезный мой тятенька! 

Пишет тебе, князю всея Руси, верная дочь твоя Анечка, Анна Ярославна Рюрикович, а ныне французская королева. И куды ж ты меня, грешную, заслал? В дырищу вонючую, во Францию, в Париж-городок, будь он неладен!

Ты говорил: французы — умный народ, а они даже печки не знают. Как начнется зима, так давай камин топить. От него копоть на весь дворец, дым на весь зал, а тепла нет ни капельки. Только русскими бобрами да соболями здесь и спасаюсь.

Вызвала однажды ихних каменщиков, стала объяснять, что такое печка. Чертила, чертила им чертежи — неймут науку, и все тут. «Мадам, — говорят, — это невозможно». Я отвечаю: «Не поленитесь, поезжайте на Русь, у нас в каждой деревянной избе печка есть, не то что в каменных палатах».

А они мне: «Мадам, мы не верим. Чтобы в доме была каморка с огнем, и пожара не было? О, нон-нон!» Я им поклялась. Они говорят: «Вы, рюссы, — варвары, скифы, азиаты, это у вас колдовство такое. Смотрите, мадам, никому, кроме нас, не говорите, а то нас с вами на костре сожгут!»

А едят они, тятенька, знаешь что? Ты не поверишь — лягушек! У нас даже простой народ такое в рот взять постыдится, а у них герцоги с герцогинями едят, да при этом нахваливают. А еще едят котлеты. Возьмут кусок мяса, отлупят его молотком, зажарят и съедят.

У них ложки византийские еще в новость, а вилок венецейских они и не видывали. Я своему супругу королю Генриху однажды взяла да приготовила курник.

Он прямо руки облизал. «Анкор! — кричит. — Еще!» Я ему приготовила еще. Он снова как закричит: «Анкор!» Я ему: «Желудок заболит!» Он: «Кес-кё-сэ? — Что это такое?» Я ему растолковала по Клавдию Галену. Он говорит: «Ты чернокнижница! Смотри, никому не скажи, а то папа римский нас на костре сжечь велит».

В другой раз я Генриху говорю: «Давай научу твоих шутов «Александрию» ставить». Он: «А что это такое?» Я говорю: «История войн Александра Македонского».

— «А кто он такой?» Ну, я ему объяснила по Антисфену Младшему. Он мне: «О, нон-нон! Это невероятно! Один человек столько стран завоевать не может!» Тогда я ему книжку показала.

Он поморщился брезгливо и говорит: «Я не священник, чтобы столько читать! У нас в Европе ни один король читать не умеет. Смотри, кому не покажи, а то мои герцоги с графами быстро тебя кинжалами заколют!» Вот такая жизнь тут, тятенька.

ЧТОБЫ ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ, ПЕРЕЙДИТЕ НА СЛЕДУЮЩУЮ СТРАНИЦУ

Понравился пост? Поделитесь им с друзьями!

3441